Томас Пинчон — наряду с Сэлинджером, «великий американский затворник», один из крупнейших писателей мировой литературы XX, а теперь и XXI века, после первых же публикаций единодушно признанный классиком уровня Набокова, Джойса и Борхеса. Герои Пинчона традиционно одержимы темами вселенского заговора и социальной паранойи, поиском тайных пружин истории. В сборнике ранней прозы «неподражаемого рассказчика историй, происходящих из темного подполья нашего воображения» (Guardian) мы наблюдаем «гениальный талант на старте» (New Republic). Более того, книга содержит, пожалуй, единственное развернутое прямое высказывание знаменитого затворника: «О Пинчоне как о человеке никто не знал ничего — пока он не раскрылся в предисловии к сборнику своих ранних рассказов» (Sunday Times). Переводы публикуются в новой редакции, авторское предисловие — впервые на русском.
«Томас Пинчон — исполин современной литературы. Но о Пинчоне как о человеке никто не знал ничего — пока он не раскрылся в предисловии к сборнику своих ранних рассказов. Теперь мы можем наблюдать его уникальный талант в процессе становления», — Sunday Times
«Каждая из этих историй отмечена характерной энергией и изобретательностью, каждая полнится неподражаемым пинчоновским юмором», — The New York Times
«Любой сюжет, связанный с паранойей, любой сюжет, связанный с конспирологией, любой сюжет, связанный с «тайными пружинами истории», существует теперь в ландшафте, где Пинчон — существенный ориентир», — Сергей Кузнецов (Ex Libris НГ)
«Неподражаемый рассказчик историй, происходящих из темного подполья нашего воображения», — Guardian
«Возможно, самый выдающийся стилист в англоязычной прозе со времен Джойса», — London Review of Books
«Вероятнее всего, мои чувства... можно объяснить простой ностальгией — тоской по тому периоду моей жизни, по тому писателю, который только вылуплялся со всеми своими дурными привычками, идиотскими теориями... Ведь больше всего в молодежи подкупает происходящая эволюция; не фотография завершенного образа, но кино, душа в метаниях. Может быть, такая привязанность к моему прошлому — лишь очередной пример того, что Фрэнк Заппа называет «сидят старые пердуны и играют рок-н-ролл». Но, как мы все знаем, рок-н-ролл никогда не умрет...», — Томас Пинчон
«Неподражаемый рассказчик историй, происходящих из темного подполья нашего воображения», — Guardian
«Каждая из этих историй отмечена характерной энергией и изобретательностью, каждая полнится неподражаемым пинчоновским юмором», — The New York Times
«Поразительное зрелище — гениальный талант на старте», — New Republic
«В предисловии к «Нерадивому ученику» великий затворник сделал первый шаг в сторону автобиографии», — Time
«Возможно, самый выдающийся стилист в англоязычной прозе со времен Джойса», — London Review of Books
